Советский народ при развитом социализме привык снисходительно относиться к маразму кремлёвских старцев, гундосивших невнятно с трибуны о достижениях передового строя. Коммунизм уже никто не ждал, кроме отмороженных замполитов и секретарей парткомов -- им по должности положено.
Но и не витали идеи подвинуть с трона КПСС, митинговать, бороться с абсурдом диктатуры пролетарского класса. Ведь вроде все и были этим классом, гордо именовавшимся производительными силами. И для производственных отношений уже не требовались расстрелы заложников и борьба с вредителями.
Отдельные недовольные лица, прозванные диссидентами, даже не отправлялись на тюремные нары. Для них была психушка. В самом деле, только псих мог усомниться в освящённых Гражданской войной и Великой Победой коммунистических устоях! Мало кому хотелось посягнуть и на КГБ, ВВ, ВЛКСМ, ЖЭК, ЖЗЛ, ПCС.
Чего же так быстро сдали гегемоны свою руководящую и направляющую силу, авангард советского народа и всего прогрессивного человечества? Чего не жилось в первой в мире стране победившего пролетариата, давшей мир, труд, май и отдельную квартиру в блочной пятиэтажке? Ведь всего шесть лет Перестройки с ускорением, и СССР вместе с ПСС, ЖЗЛ, КПСС с треском отправился в небытие. Разве что ЖЭК остался, приватизированный ВЛКСМ.
Это всё извечная борьба Телевизора с Холодильником. Тут они стали союзниками. Мало того, что усердный Холодильник, хранитель запасов Докторской колбасы, масла Крестьянского и хека мороженного, опустел и объявил бойкот Советской власти. Так и носитель важнейшего из искусств, идеологически выдержанный Телевизор, изменил завоеванию Октября -- 8-мичасовому рабочему дню. Перешёл на круглосуточное вещание, допустил в эфир свободную информацию.
Холодильнику ведь и так приходилось непросто в условиях вражеского окружения за Железным занавесом. Закрома Родины, заполненные до краёв, согласна передовицам "Правды", на деле не могли покрыть вечный дефицит -- от носков до цветных телевизоров.
Недостаточно внимания уделяло правительство значению зомбоящика! То есть, с телепередачами был порядок: программа "Время" на обоих советских каналах шла минута в минуту, рассказывая, как заполняются закрома. Но в чёрно-белом варианте это было неубедительно.
"Рекорд" был по-советски прост, дёшев и неубиваем. Ремонтировался ударом ладони по корпусу, если вдруг заглохнет звук и пропадёт изображение. Свёрстанный в дизайне рабоче-крестьянского минимализма, как кухня в хрущёвке с тремя табуретами и эмалированной мойкой, он не имел буржуйских излишеств. Ломаться нечему.
Только не хватало красочности, когда народные депутаты единогласно аплодировали Генеральному Секретарю. Техническая мысль и народное хозяйство освоили цветные телевизоры, но они куда-то пропадали по пути с завода в магазин. Не всех вредителей обезопасил товарищ Сталин.
В результате передовик производства таращил глаза, но так и не мог вникнуть в Программу КПСС. Под шамкающую речь неутомимого борца за мир во всём мире, всенародно любимого руководителя партии и продолжателя дел вечно живого вождя -- пролетария клонило в сон.
А там ему снились штаны Леви Струсс, Бейкер-стрит, Анджела Девис в бикини, Фантомас разбушевался, неоновая реклама Coca-Cola, банда Доминаса, рулетка Лас-Вегаса и прочая антисоветчина. Причём всё в цветном формате, после вечернего Портвейна 777.
Проснувшись по фабричному гудку, советский трудящийся видел всё тот же затерянный чёрно-белый мир государства рабочих и крестьян. Скорее даже серый, как тяжёлое драповое пальто фабрики "Большевичка" и московское небо, прокопчённое трубами Завода им. Лихачёва.
И тут появился моложавый шустрый Горбачёв. Он распахал виноградники, из-за чего пропал Портвейн 777. Объявил Перестройку и Гласность. От Перестройки опустел Холодильник. А от Гласности воспрял Телевизор. ТВ больше не зависел от цензуры и фиксированной зарплаты. Превратился во фрондёра, пошёл вразнос и начал лить воду на мельницу. В нём заговорил дух Зворыкина.
Программа "Взгляд" заговорщически проводила ночные эфиры. Протрезвевший без "777" телезритель наконец увидел цветное изображение на экроане "Рубин-238". И это изображение было то академиком Сахаровым, то заграничными штанами, то огнями Лас-Вегаса. А иногда превращалось в доктора Кашпировского. Пролетарий снял ватник и треники, надел джинсы "Piramid", свитер "For you" и почувствовал себя буржуем..
Journal information